I am not alone

---

Я морально умираю.
Скорей бы закончить это

@музыка: deathcar

@настроение: sad

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

schizophrenia

Ваш результат в баллах: 90.
Для данного теста нормой считается результат от 15 до 65 баллов.
Вы имеете предрасположенность к шизофрении.
Возможно, вам следует показаться врачу или задуматься о серьезном изменении вашего образа жизни.

галлюцинация.
они стоят по бокам.
у края моих глаз.
они темные.
тени?
люди?
Призраки?
громкие звуки. слишком громкие.
sometimes.
внезапные звуки которые никто не слышит.
для чего они мне?
а может ... я не знаю...
но знаю их наличие
ты мне веришь?
нет?
а если заставлю
или нет
а когда я ложусь спать... оно не дает мне уснуть...
оно не хотело, что бы я спал...
я один
и не один
at the same time
потому что опасен?
или нет?
я могу причинить вред
because
Im want it
поэтому я был вынужден оставить тебя
но я хочу обратно
私の涙
текут по щекам
разъедая глаза
а ты не хочешь меня видеть
но меня нельзя держать рядом
потому что так нужно
так хочет он
но все равно ты будешь всегда
心の深さ
ты ведь знаешь это?
я знаю, что ты знаешь
ты ведь не могла быть простой галлюцинацией
хотя ты единственная кому не могу причинить вред
хочу..
очень хочу...
но не буду/я боюсь этого
как часто ты меня вспоминаешь
常に...
я чувствую это
я всегда чувствую состояние твоего сердца
потому что чувствую, как мое разрывается
а на периферии моих глаз сгущаются тени
периферия...
periphery...
周辺...
твое сердце стучит
я хочу что бы оно билось в моих руках
у меня есть две скляночки с кровью
не моей
она сносит крышу
blood
две склянки два человека
赤
раздражает
why
for what
я начинаю забывать слова
просто не забывай меня
мне не долго осталось быть тут
он придет за мной
мой стук сердца всегда твой
и всегда для тебя
мечта
забрать твой последний вздох
и услышать последний стук
для чего?
потому что я так хочу
это ведь мое желание?
галлюцинация ли?

@музыка: шлакоблок

---

Ник-нейм.Ру

@темы: D.Gray-man, няшесть, Аллен Уолкер

---

Жара
Автор: Edith A. - ficbook.net/authors/417555
Фэндом: One Piece

Пэйринг или персонажи: Киллер/fem!Кид

Из открытого окна тянет раскаленной духотой. Она противно липнет к телу, оседает на коже влажной соленой пленкой, которую хочется смыть в душе под ледяной водой. Но в такую жару это не спасло бы. Солнце плавит воздух, тот тает, словно масло в руках, окутывает с ног до головы спертым коконом, избавиться от которого можно будет только вечером, когда сумерки наконец принесут хоть немного прохлады. Майка на спине под волосами мокнет насквозь, капля пота стекает по шее, лизнув ямку ключицы, шлем непривычно сдавливает голову. Киллер стоит посреди юстассовой каюты с поднятыми вверх руками, будто бы самовольно явился в штаб Морского дозора, чтобы его скорее отвели на плаху и избавили от окружающего удушливого марева, сжимает пальцы на нагревшемся металле и борется с желанием рухнуть назад, на чужую не заправленную с ночи кровать, в простыни, возможно еще сохранившие утреннюю прохладу. Мысль настойчиво пульсирует в мозгу, скребется о черепную коробку, но он вяло отгоняет ее, ждет терпеливо, смотрит прямо перед собой, смаргивая сонную поволоку с глаз.

— Вот дерьмо, — звучит как приговор.

Кид вцепляется ему в правую руку, шарит по механизму пальцами, забирается ими под корпус, то и дело грубо касаясь ладони с запястьем. Тянет на себя настойчиво, золотые браслеты звонко ударяются о сталь. Киллер чуть придвигается, поднимает предплечье выше, так, чтобы Кид было удобнее.

Ему приходится смотреть на нее снизу вверх, слегка запрокидывая голову, потому что они стоят так близко друг к другу, что видно тонкий слой испарины на чужой бледной шее. И Кид высокая. Слишком высокая. Ей только стукнуло восемнадцать, а она уже была выше Киллера на полголовы и раза в полтора сильнее.

У нее покраснел нос — обгорел на солнце, — лицо обсыпало мелкими веснушками, будто бы кто-то брызнул кистью в охровой краске. Они были дико забавными, даже славными, смягчали острые, грубовато-хищные черты, и их хотелось стереть большим пальцем, огладив ладонью щеку. Загар к Кид не пристает, Киллер знает, что солнце на море ее не любит. Обжигает, кусает зло, до болезненной красноты — если та решается выйти на палубу без шубы — пока воспаленная кожа не начинает шелушиться и облазить с плеч крупными кусками. Разморенному духотой Киллеру кажется, что во всем виноват рост капитана. Что именно из-за него жалящая лучами дрянь невзлюбила Кид и теперь пыталась сожрать, сжечь заживо. Ну, или расплавить, как воздух кругом. Чтобы Кид исчезла прочь, чтобы не стремилась слишком высоко, не была такой яркой, до слез из глаз, чтобы ему, Киллеру, не хотелось слизнуть прозрачную каплю пота с ее шеи.

Кид резко дергает за какую-то хреновину внутри механизма, ругается громко, отвлекая от странных, будто бы пьяных мыслей. Киллер переступает с ноги на ногу, снова часто смаргивает, словно только что проснулся, опускает осоловелый взгляд ниже, тряхнув головой. Доски под подошвами тихо скрипят, пару лохматых прядей сползает со спины вперед. Киллер пялится на стянутую черным корсетом грудь Кид и думает, что если бы он склонился немного в сторону, то пшеничные волосы смогли бы лизнуть кожу под шнуровкой. От этой мысли во рту пересыхает, а волосы на руках встают дыбом, дышать в маске становится труднее. Кид опять что-то дергает под корпусом, лезвие на руке становится неустойчивым, шатается в креплении, как недовыбитый после хорошего удара в челюсть зуб.

— Если бы ты заметил шум позже… — Кид говорит сосредоточенно. Легко снимает лезвие, вынимая его из паза.

Ее грудь за слабой шнуровкой тихо вздымается при каждом вздохе, косточки корсета впиваются в тело, мягко сжимая ребра.

— …то собственное же лезвие вспороло бы тебе глотку, — Киллер уверен в том, что говоря это, Кид зубасто улыбается. — Залил бы кровищей всю палубу, кто бы потом ее драил?

Киллер тихо смеется и радуется, что за маской не видно, куда он смотрит.

От прикосновений Кид жарко, по загривку ходят мурашки, и кажется, что на коже остаются раскаленные следы. Кид растирает шею, отпускает его предплечье, и Киллер разжимает ладонь на металлической рукояти. Едва заметно прихватывает белые мозолистые пальцы, тут же выскользнувшие, царапнувшие ногтями его загрубевшую кожу. В грудной клетке слабо, тепло щемит, почти неощутимо из-за полуденного пекла.

— Снимай свое барахло. Займусь им сразу, пока мозги еще не вскипели окончательно, — Кид легко вертит в руках длинное лезвие, зажимает его между пальцами, большим и указательным, разглядывает свое искаженное, поплывшее отражение на старательно отполированном металле. Контур ее губ, очерченный красной помадой, смазался в уголке, и она стирает развод большим пальцем, пытаясь подправить его, чуть приоткрыв рот. — Быстро управлюсь. Забавно, что ты мог бы сдохнуть из-за такой ерунды, — Кид переводит взгляд с лезвия на Киллера, смотрит точно в глаза, хотя не может видеть их за шлемом, смотрит хмуро, будто бы нервно, рыжие ресницы слиплись от скатившихся со лба капелек пота. Киллер молчит, отстегивает крепления на руках, пожимает плечами, и Кид отворачивается, направляясь к столу у стены, заваленному инструментами и картами, и продолжает говорить. — Как же, блядь, жарко… Надо было валить с этого острова еще утром.

— Мы не могли, — Киллер идет вслед за Кид, ждет, пока она отложит лезвие и освободит стол от завалов. Та аккуратно выуживает карты из-под придавивших их железяк, сворачивает пожелтевшую бумагу ровными трубками и запихивает в подставку к другим таким же - с примятыми, засаленными краями. Сдвигает инструменты на самый край стола, шестеренки, крохотные шурупы и гайки с глухим звуком падают на пол, рассыпаются у ног Кид блестящими металлическими каплями, отскакивая от плотной кожи сапог. — Торгаш сказал, что провизия будет готова только к вечеру.

— Я знаю! Знаю, черт возьми, — Кид огрызается, отмахивается от Киллера, как подросток от нудящего старика-папаши. Она игнорирует металлическую россыпь под ногами, оглаживает широкий стальной лист на столе ладонями и резко отклоняется вбок, ловя в воздухе сползший со столешницы ключ. Киллер успевает увидеть мелькнувшую под голубым кушаком полоску голой кожи. — Надеюсь, следующий остров будет зимним.

Киллер тоже на это надеется. Потому что ему надоело ощущать себя так, словно кто-то жарит его на раскаленной сковородке живьем и специально выкручивает конфорку, накрыв прозрачной крышкой, вынуждая медленно тушиться на слабом огне в собственном же соку. Руки под плотно прилегающим металлом вспотели, начали противно чесаться. Киллер снимает тяжелые механизмы, кладет их перед Кид и облегченно вздыхает, растирая мокрые предплечья, но теплый воздух не приносит почти никакой прохлады. Гайки попадают под подошвы ботинок, издевательски скрипят от трения с кожей, словно притоптанный снег. Киллер думает, что Кид права насчет жары: у него начинают плавиться мозги, подкидывая странные, неуместные сравнения, и нормально соображать становится все труднее. Он облокачивается бедром о край стола, смотрит, как капитан возится, подбирая электрод. Кид сосредоточено перебирает стальные стержни, выбирает один, закрепляя его в держателе. Ее движения уверенные, четко выверенные и отточенные, без присущих ей обычно порывистости и хаотичности, без излишней резкой грубости. Все свое внимание она полностью уделяет работе, с чертовой серьезностью занимаясь даже банальной сваркой. Киллеру нравится наблюдать за такой Кид, но сейчас ему почему-то хочется отобрать у нее из рук инструмент, снова сжать пальцы с красными ногтями, может даже стянуть у нее с талии яркий кушак, чтобы огладить ладонями поясницу. Чтобы Кид обратила внимание на него, стоящего от нее в полушаге и с поплывшими от духоты мозгами.

Та, будто читая его мысли, оборачивается, щелкая держателем, вытирает тыльной стороной ладони пот со лба и говорит с нескрываемым раздражением:

— Сними уже свою чертову маску, — Кид ведет пальцем в воздухе, и очки наползают ей на глаза, скрывая покрасневший нос. — Не понимаю, как ты в ней дышишь и все еще жив. Не зарежешься, так задохнешься.

Киллер отталкивается бедром от стола, отворачивается и идет к кровати. Блестящая мелочь на полу откатывается в разные стороны, а со спины слышится громкое и обреченное: «Идиот».

Кид не ругается, она констатирует факт.

По комнате разносится звонкий звук удара металла о металл, а затем размеренный треск — Кид подожгла электрод, бормоча себе под нос что-то похожее на «Ну и хуй с тобой».

Киллер усаживается на кровать и пытается абстрагироваться от душащей его жары, пытается думать осмысленнее или прекратить думать вообще, оставив в голове блаженную пустоту хотя бы на время. Но мысли роятся в дурной башке, перетекают одна в другую, несвязные и глупые, и от них никак не получается отделаться. Киллер упирается локтями в разведенные колени, утыкается шлемом в раскрытые ладони, сутулясь, прикрывает глаза и на мгновение позволяет темноте поглотить себя. Волосы сползают с плеч, щекочут руки, пальцы чувствуют мелкие сколы и выбоины на поверхности шлема, настойчивый треск заполняет все кругом, затекая в уши. Киллер старается сосредоточиться на этих ощущениях, он думает, что сегодня с ним что-то не так, что жара плохо на него влияет, потому что желание завалить своего капитана на стол, стянуть с него штаны и трахнуть явно не входит в его обычное расписание дня. Либо же он действительно идиот.

По носу стекает очередная капля пота, срывается на внутреннюю сторону шлема, скатывается вниз, к подбородку. Киллер открывает глаза и распрямляется, поднимая голову с ладоней. Он смотрит перед собой, на Кид, работающую за столом в окружении снопа искр, и оглаживает большим пальцем край маски, не решаясь его подцепить. У Кид взмокла спина, блестела влажно, как после душа, волосы потемнели от пота, краснея, потяжелели, облепив шею, мелкие пятна веснушек часто обсыпали плечи. Киллер гладит край маски, колется своей же щетиной, глядя промеж бледных лопаток, и понимает, что ничего важнее и роднее этой спины у него нет. И никогда не было с тех самых пор, как собственная мать отказалась от него и вышвырнула из дома, словно блохастую ненужную больше псину, которая стала мешать после смерти папаши. Он нашел себе новую цель, выдумал смысл, поверил в странного, придурашного ребенка со свалки, даже не помнящего своих родителей и не страдающего из-за этого, сам встал за его спиной, притянутый то ли животной харизмой, то ли безумием, как мотылек огоньком. И возникшее теперь желание стать ближе, тянущее, заполняющее его мысли и обгладывающее остатки здравого смысла, заставляет Киллера напрягаться и колебаться. Он впервые боится переступить грань, которую самостоятельно когда-то провел.

Пот заливает лицо, но Киллер так и не дергает край маски, чтобы стянуть ее, продолжает смотреть на тренированные мышцы, перекатывающиеся под кожей сильной спины, и задыхаться от жары.

Он хочет плюнуть и уйти из каюты, сигануть с палубы за борт и наглотаться соленой морской воды, охладиться, собрать мозги в кучу и вернуться уже в адекватном состоянии, но спина Кид не дает ему покоя. Он снова думает о том, что за ней его место. Что его обязанность только прикрывать капитанскую задницу, сдерживать, когда надо, не давая вляпаться в откровенное дерьмо, не быть лидером, не быть ведущим, не быть лицом команды. У него ведь нет лица.

И свои чувства и ебанутые желания нужно попридержать в штанах до очередного похода к местным шлюхам.

Мешанина в голове начинает раздражать, отвлечься самому не выходит, Киллер хрипло выдыхает, сам не зная, что ему говорить дальше:

— Хэй, Кид…

— Хэй, Киллер, заткнись, — Кид отвечает, перебив, не осознавая, как это вовремя, оглядывается через плечо и улыбается так широко, что в уголках губ появляются морщины. Стекла ее очков мерцают, отражают теплый свет от ярких сыплющихся кругом брызг. — Не смотри на искры.

— Я смотрю не на них, — слова звучат тихо, но неожиданно твердо, виснут в воздухе, растворяясь в треске сварки, а Кид замирает в полуобороте с держателем и подожженным электродом в руке.

Киллер не видит ее глаз за стеклами клепанных очков, как и она не видит его за полосатым шлемом. Они смотрят друг на друга молча, не шевелясь, раскаленные капли перестают рассыпаться в воздухе и гаснут, не успевая коснуться поверхности столешницы. Киллер понимает, что глупо ляпнул то, чего не следовало, но он устал вариться сам с собой в мыслях, душащих сильнее мерзкой жары, устал заниматься каким-то самокопанием, будто влюбленный мальчишка-подросток, и впервые позволяет себе пустить все на самотек.

Он отпускает край маски и встает с постели, окончательно решаясь, подталкиваемый горячей мутью в голове. Кид недовольно дергает уголком рта, отворачивается обратно к столу, опирается на него одной рукой, а другой стаскивая рывком очки. Волосы под широкой лентой примялись, топорщились смешно, по спине скатились крупные капли пота.

Киллер торопливо подходит к Кид ближе, тянется к ней рукой и делает то, что давно хотел: кладет ладонь между сведенными лопатками. От чужого тепла пальцы покалывает, как иголками, Киллер ведет ими вниз, скользит ощутимо по изгибу позвоночника, растирая блестящие капли, натыкается на край корсета и с жадным удовольствием поддевает его, чуть оттягивая. Кид не вздрагивает, продолжает стоять прямо, лишь дергает веснушчатым плечом, не уходя от прикосновения. Дыхание сбивается, кровь приливает к паху, Киллер чувствует, что у него начинает вставать. Непонятное бездействие Кид пугает, хочется вжаться в нее всем телом, наплевав на невозможную жару, придавить к столу, потереться о задницу через плотную ткань штанов.

— И что это было? — Кид внезапно подает голос, и интонация у нее почти злая. Обычно так она говорит, перед тем как сломать кому-нибудь нос.

Киллер теряется на мгновение, убирает руку с чужой спины и пытается выдавить из себя что-то осмысленное, но в голове наконец-то поселилась долгожданная пустота, только радоваться этому не хочется. Киллеру кажется, что сейчас ему пересчитают ребра.

— Я…

— Ты — ебучий тормоз, — Кид оборачивается резко, хватает его за шлевки на джинсах, дергает с силой, притягивая вплотную к себе. — Хватит пялиться и трахни меня уже.

Она выдыхает это Киллеру почти в губы, и если бы не шлем, он бы ощутил ее дыхание.

Слова действуют так же, как если бы Кид вмазала со всей дури ему в солнечное сплетение. Киллер давится воздухом, дыхание перехватывает, он вцепляется в столешницу, впиваясь в дерево короткими ногтями, наваливается на Кид, чувствуя сквозь майку косточки ее корсета. От нее пахнет потом, волосы растрепаны, глаза блестят влажно, алые, с крупными точками расширенных зрачков, губы кривятся в усмешке. Киллер вжимается в Кид грубовато, его разводит, развозит как наркомана, ширнувшегося отборной дрянью, от ее слов и от того, что она позволяет ему так дотрагиваться до себя. Киллеру хочется провести губами по шее, покрытой испариной, но маска мешает, поэтому он оглаживает голую кожу боков, не скрытую корсетом, и собирается опрокинуть их обоих на стол.

Но Кид хмыкает, толкает Киллера в живот, давая себе место и возможность, чтобы ухватится обеими руками за его маску.

— Я ее стяну, понял? И мне плевать, что ты об этом думаешь.

Киллер напряженно вцепляется обеими руками ей в предплечья, обхватывает запястья, сильно сжимает пальцы, но не удерживает на месте. Золотые браслеты в ладонях нагреваются и, кажется, станут вот-вот такими мягкими, что металл сомнется.

Шлем снимается легко, лохматая челка сразу рассыпается, прикрывая глаза, а дышать становится проще, стальной обруч, который будто бы сдавливал голову, исчезает, лопнув под чужим напором. Киллеру становится самую малость не по себе, хоть Кид и видела его расплавленное, поплывшее с левой стороны лицо с грубо зарубцевавшимся ожогом тысячу раз.

Кид швыряет шлем куда-то вбок — Киллер слышит глухой звук удара о стену и еще один о пол — вплетает пальцы в длинные жесткие волосы у него на затылке и смотрит цепко, не мигая. Взгляд у нее мутнеет, по щекам и шее поползут алые лихорадочные пятна, она подается вперед, и Киллер чувствует влажное прикосновение горячего языка к левой щеке. Кид лижет обожженную и давно зажившую кожу, ведет губами, явно размазывая по щеке яркую помаду, дышит жарко и шумно. Киллера бросает в дрожь, в штанах становится тесно, он вдавливается в Кид, гладит сильные бедра руками и тискает упругую задницу. Они жмутся, трутся друг о друга, взмыленные и измученные от жары.

Кид дергает его за волосы, тянет назад, подталкивая идти спиной к кровати, и Киллер послушно пятится, утягивает ее за собой, кусая сгиб соленой шеи.

Голени упираются в матрас, Киллер слепо опрокидывает себя с Кид на кровать и понимает, что ошибся. Простыни оказались такими же отвратительно теплыми, как и все кругом. Только Кид была горячей, как раскаленные угли, и тяжелой, придавившей собой сверху, раскрасневшейся, с размазанной по приоткрытым губам помадой. Она опирается рукой на кровать, нависая над Киллером, порывисто трется промежностью о затянутое джинсами бедро, часто дыша, накрывает второй рукой его ширинку, сжимает налившийся кровью член, гладя через ткань. Киллер хрипит, гнется, толкаясь в нее, судорожно накрывает своей ладонью, заставляя сжать сильнее, и боится, что кончит сейчас в штаны как мальчишка, а Кид говорит заплетающимся от возбуждения языком, сдувая налипшие на лоб длинные рыжие пряди:

— Ты весь взмок и от тебя несет.

Киллер больно щипает ее за бедро, перехватывает обеими руками запястья и с силой дергает вправо, опрокидывая и наваливаясь сверху. Гладит нежную, голубоватую от вен кожу под браслетами, мягко растирает выступающие косточки. Его волосы, жесткие, неровно подстриженные, рассыпаются со спины, скрывают их с Кид от остальной каюты, облизывая ее голые плечи пшеничным золотом. Киллер задыхается и у него кружится голова. От жары, пьяного возбуждения и накатившего внезапно хмельного, мимолетного счастья, от которого в груди теплеет, а сердце стучит за клеткой ребер как бешеное, различимо отдаваясь в ушах.

— Ты тоже не фиалками пахнешь.

Кид смеется, громко, не сдерживаясь, и Киллер целует ее во влажные губы, липкие от помады, глотает чужой смех, прикрывая глаза.

И сейчас, в данную секунду, он готов молиться жгучей, ненавистной ему жаре.

@темы: картинки, гендер-бендер, фанфик, аниме, фап, 3 капитана, supernovas, слеш, One Piece

---

Страсть. Рекомендованная работа
Автор: Bellphegor*Его Высочество Алоис Транси*Undertaker - ficbook.net/authors/2353
Фэндом: One Piece
Пэйринг или персонажи: Кид\Хоукинс, Киллер, Апу

Хоукинс всегда держал себя в руках. Ни один из подчинённых Хоукинса не мог бы припомнить у того вспышек эмоций или потерю самоконтроля, а ведь они были рядом с ним почти постоянно. Импульсивному Киду было невдомёк, как это Базилю всегда удаётся сохранять спокойствие. Пару раз он даже пристал к нему с расспросами, но быстро был прерван и покинут, так как Хоукинс нашёл много более важных дел, чем беседовать с Кидом о собственной невозмутимости. Карты в тот день легли хорошо, и Базилю открылось много предсказаний-откровений, которые немного удивили его. Судьба предвещала холодному Хоукинсу страсти, и это немного даже интриговало. Весь день он заинтересованно ждал этих страстей, но к вечеру разочаровался, потому как единственные, вероятно, страсти, которые ему предстояли, - это бушующие Кид с Апу, с каждой минутой и каждым новым глотком спиртного становившиеся всё громче и опаснее. Базиль устал наблюдать за ними и даже собрался почти уходить, когда Киллер посмотрел на него жалостливыми глазами, Базилю так показалось, хотя он их и не видел, и придержал за руку, прося остаться.
- Твой капитан просто идиот, - проговорил Хоукинс, и Киллер кивнул, обращая взгляд на Кида.
- Знаешь, это у нас спорно вообще, - Киллер пожал плечами. - С самого того момента, как мы решили податься в пиратство, спорили о том, кто будет капитаном. И почему это в итоге он, мне до сих пор непонятно.
- Делаешь-то всё ты, - поддержал Хоукинс с пониманием.
- Ну да. Но люди следуют за ним, как слепые за поводырём...
- Жестокая несправедливость? - Хоукинс произнёс это совершенно холодным голосом, но слова его так и сочились иронией, и Киллер сам себе усмехнулся, но решил не оскорбляться. Это было невыгодно.
- Жестокая несправедливость будет тогда, когда вы тоже последуете за ним, - предупредил Киллер. Он знал наверняка, что эгоцентричного Хоукинса это заденет. Базиль не подал вида. Внимание обоих пиратов устремилось к потасовке Кида и Апу, которая должна была стать уже почти что серьёзной дракой.
- Кид! - позвал с недовольством Киллер, и Кид медленно обернулся. Апу в ответ на это только хмыкнул раздражённо и опрокинул остатки рома из стакана. - Завязывай дурью маяться.
- Кира! - Кид говорил жёстким голосом, предупреждая, что сейчас ещё больше его лучше не злить. - Ещё не хватало, чтобы ты мне приказывал!
- Да пошёл ты, - огрызнулся Киллер и поднялся из-за стола и отправился за новой порцией выпивки для себя. Кид сначала проводил старпома глазами, а потом остановился взглядом на Хоукинсе и задорно усмехнулся.
- Садись пить с нами, Базиль! - Базиль хмыкнул.
- У тебя плохо получается изображать дружелюбие...
- Нет, ты правда садись! - поддержал Апу, за что получил гневный взгляд Кида. - Этот идиот меня уже достал!
- Тогда не пей с ним, - предложил Хоукинс, и Апу рассмелся.
- Тогда терпеть его станет совсем невыносимо!
- На себя посмотри, - Кид фыркнул в сторону, взял бутылку рома и подошёл к Хоукинсу. - Ну, что скажешь?
Базиль подумал, что, возможно, это как раз оно - его предсказание сбывается, и ему предстоит вскоре сражаться со своими же союзниками по вине алкоголя и вспыльчивого нрава. Вполне походило на страсти. И он согласился.
Вытащил из рук Кида бутылку и сходу сделал несколько глотков. Опыт подсказывал ему, что уровень общения Кида и Апу далёк от здравого или, скажем, трезвого. Кид в ответ на такую прыть усмехнулся довольно-довольно, и это по-своему очаровывало. Он присел за стол к Хоукинсу, туда же подошёл Апу, а вскоре вернулся и Киллер с новой порцией выпивки. Каждому досталась большая кружка и полезные наставления.
- Ну, - проговорил заговорнически Кид, - чем займёмся?
В его подсознании всё это было просто милыми почти дружескими посиделками. Он вспоминал, как в детстве они так собирались с соседскими детьми и играли в какие-нибудь идиотские, но привлекательные игры вроде карточного дурака или фантов. Киллер по умолчанию не стал бы отказываться, а у Апу в детстве тоже было что-то такое, и он уже достаточно выпил, чтобы согласиться даже на такое идиотское предложение.
- Что ты предлагаешь? - с удивлением спросил Хоукинс, и Кид посмотрел на него с подозрением.
- Вспомнить детство, конечно.
- Я отказываюсь, - Базиль пожал плечами. - Нет ничего из моего прошлого, что вы должны были знать...
- Он предлагает сыграть в игру, - пояснил Киллер и отпил глубокий глоток рома. Хоукинс сделал то же. - В которые все играли в детстве.
- Салки! - рассмеялся Апу.
- Скорее, "дурак", - пожал плечами Киллер.
- Правда или вызов! - подытожил Кид. Базиль посмотрел на них всех с недоумением и для верности отпил ещё несколько глубоких глотков.
- Я понятия не имею, о чём вы говорите. - Парни переглянулись с не меньшим недоумением и уставились на Хоукинса внимательно.
- Ты нас наёбываешь? - откровенно спросил Кид.
- Нет, - так же откровенно ответил Базиль.
- Ладно, тогда правила таковы: тебе предлагается сказать откровенную правду о себе или выполнить действие, которое кто-то из нас пожелает...
- И зачем мне делать то или другое?
- Потому что такие условия игры.
- Ты издеваешься? - В Кида ударило болезненно скептицизмом, и он вздохнул.
- Кира, объясни ему...
- Подумай, - перебил Апу, - что сможешь заставить его плясать в балетной пачке, например, - в этом вся суть.
- Заставлять участников делать что-то, что им было бы неприятно, да?
- Вроде того. Или говорить о себе правду. Но в нашем случае это будет забавно.
- Ладно, думаю, я понял. Заставим же Кида плясать в пачке. - Базиль поднял тост, и Апу с радостью его поддержал. Они чокнулись стаканами и отпили сразу до дна. Киллер прыснул, Кид нахмурился недовольно.
- Начнём же!
И они начали. Каждый новый кон обозначался новой выпитой бутылкой рома, просто чтобы проще было воспринимать друг друга, просьбы, действия и правду. В итоге все были действительно довольны: Кид станцевал, не балет и не в пачке, но станцевал, неплохо станцевал, и ему даже понравилось; Апу изобразил гариллу, Киллер снял свою маску, хотя ничего нового, кроме шрамов, увидеть не удалось, из-за его обильной волосатости; о Хоукинсе узнали много нового и вот, наконец, пришла его очередь выполнять действие.
- Правда или вызов? - усмехается Апу, и Базиль думает, что вряд ли Скречмен сможет пожелать ему что-то из рук вон плохое.
- Вызов.
- Серьёзно? А я-то думал над вопросом... Ну ладно... Тогда... Поцелуй! - Хоукинс осматривает Апу скептично и поднимается на ноги, пьёт залпом остатки в своей кружке. - Нет, не меня, Кида. Ты же понимаешь, не могу упустить возможность ему досадить.
- Досадить, - говорит Базиль оскорблённым тоном и обходит стол, подходит к Киду сзади, и тот охотно разворачивается, смотря на Хоукинса заинтригованными глазами. - Вставай.
Кид встаёт и придвигается к Хоукинсу вплотную, показывая свою абсолютную готовность к исполнению желания Апу. Хоукинс прикрывает глаза и наклоняет голову слегка вбок, касается губ Кида своими, сходу настойчиво, обводит их языком, вбирая терпкий вкус рома, не собирается останавливаться на этом. Кид охотно подстраивается под его действия и отвечает: кусает ему губы, зарывается пальцами в его волосы, ведёт языком вдоль его языка. И прежде, чем они успевают это понять, они вовлекают друг друга в глубокий поцелуй, в котором полностью теряются. Тела странно отвечают на прикосновения, будто особенно глубоко: по ним разливается жар от алкоголя, который, кажется, только сейчас начал кружить головы, стремительно сбивается пульс, и без того бывший на высокой частоте, вдохи-выдохи сливаются в один нервный, не несущий в себе ничего процесс. Мужчины просто забывают, где находятся и почему, что делают и зачем. Только эти губы рядом, слишком терпкий вкус рома, отдающий болью, горькостью и покалыванием, эти руки, скользящие по коже, цепляющиеся в волосы... Кид чувствует дрожь, которая разливается по его телу очень редко, у него едва не подгибаются колени, и он обнимает Базиля за плечи, чтобы удержаться, чтобы прижать того к себе посильнее, впитать всё его тепло, прочувствовать его полностью. Хоукинс обнимает Кида под лопатками и тоже прижимает к себе крепко, чувствует его запах, чувствует его ресницы периодически на своих щеках, чувствует его дыхание, что так же резко, как у него самого, и понимает, что не прочь бы трахнуть его, прямо здесь и прямо сейчас. Нет, только здесь и только сейчас. Он чувствует в своей голове неопределённое помутнение, кружение, абсолютное отсутствие мыслей, и всё это не неприятно, а доставляет удовольствие. Базиль ловит себя на странной мысли о том, что хочет Кида, и Кид, несомненно, отвечает в этом взаимностью, упираясь стоящим членом ему в бедро. Воображение уже рисует картинки того, как они делают несколько шагов и опрокидываются на крепкий широкий стол, сметают оттуда всю выпивку и целуются, не переставая, стаскивают друг с друга одежду поспешно и соприкасаются оголённой грубой кожей. От одних мыслей перехватывает дух. Базиль открывает глаза и смотрит на стол, чтобы прикинуть, можно ли Кида уложить на него сразу, не убирая бутылок, и взглядом натыкается на Киллера и Апу, по-прежнему сидящих за столом и увлечённо наблюдающими за сценой разыгравшегося поцелуя. В голову бьёт болезненное осознание, и Хоукинс отпускает Кида, отстраняется и смотрит в его раскрасневшееся лицо. Тот выглядит сногсшибательно в смущённой растерянности, и желание трахнуть его только усиливается. Базиль мотает головой и отходит к своему месту, садится, упирается глазами в стол.
- Это было горячо, - проговаривает Киллер.
- Кажется, я немного забылся, - осудительно и растерянно говорит Хоукинс, и Кид садится напротив него, протягивает к нему руки и с наивысшей серьёзностью, на которую только способен сейчас, говорит.
- Чувак, давай трахнемся? Я думаю, это будет отменно. Мы просто обязаны трахнуться. Я серьёзно, ты просто космос.
- Космос, да, - Базиль усмехается тому, насколько предсказания о страстях оказались буквальны, и укоряет себя за слабость, опрометчивость и появившуюся страсть.

@темы: классные мужики, фанфик, аниме, фап, Бэзил Хоукинкс, 3 капитана, supernovas, слеш, One Piece

---

Капитан на день.

Капитан на день
Автор: Синий Мцыри - ficbook.net/authors/215149
Фэндом: One Piece
Пэйринг : Киллер/Кид

-Лежи тихо.
- Я и так, блядь, лежу тихо.
- Молчи.
- Я молчу.
- «Молчи» означает не разговаривать.
- Я…

фапать дальше

У Киллера сухие и очень жесткие руки, у него царапаются мозоли, и на ладони очень отчетливо прощупывается гладкий выпуклый шрам. Киллер неторопливо берет его лицо в ладонь, зажав рот и сдавив щеки, и вкрадчиво повторяет, наклонив голову:
- Тихо. Ни слова.
Киду очень хочется спросить, какого хрена. Киду очень хочется, просто хочется, до одури, его ведет и размазывает, и это все настолько ново и странно, что ни одна его часть не бунтует, не пытается воспротивиться.
Кид бы вскочил с узкой жесткой койки и заорал.
Или молча замахнулся, ударил, распахав грудь в расстегнутой рубашке, раскроил бы ее привычной послушной сталью, и Киллер бы упал за свою дерзость и не встал.
Кид бы такого не позволил, но он позволяет. Ему слишком любопытно.
А еще до стыдного, до смешного неловко, жарко и удушливо хорошо.
Киллер отпускает его лицо и отходит от кровати, на нем маска, и эта маска ничуть не мешает Киду знать в точности, какое выражение лица у его старпома.
Кид иногда задумывается, сколько лет его знает, и как так вышло, что Киллер, который во всем лучше, во всем выше и старше него, всего лишь старший помощник.

Киллер предпочитал быть тенью, Киллер предпочитал помогать Киду, а не делать то, чего хотелось ему самому, и Кид никогда не спрашивал, а Киллер как раз был из тех, кто не говорит, когда не спрашивают.
А потом как-то Кид просто… увидел его без маски. Впервые за много лет
Киллер был ранен, у него обгорело лицо, часть волос и шея, облезли руки и грудь, и весь корабль сошел с ума на несколько месяцев, потому что их последний оплот покоя и порядка валялся в койке, не приходя в себя, и Киду пришлось самому все делать.
Ему не понравилось. В их странной дружбе он всегда был тем, кто мог позволить себе все, потому что он был младше, глупее, отчаяннее и злее, чем умница-Киллер.
Кид сидел у его кровати и вспоминал, как Киллер мазал его разбитые колени перекисью водорода, матерясь сквозь зубы. Киллер подстригал его волосы, Киллер сказал, что он может стать Королем, и Кид собирался им стать.
Когда Киллер пришел в себя, Кид спросил его то, что давно хотел спросить. Давно должен был спросить.
«Чего ты хочешь, Киллер?»
Нет, конечно не так. Он спросил, срываясь в злой рык, вцепившись в одеяло и чуть его не порвав, он бы вцепился и в самого Киллера и хорошенько его встряхнул, если бы Киллер не дышал через трубочки и не смотрел на него мутными глазами.
- Чего ты хочешь, никчемный ты ублюдок?
И Киллер впервые на его памяти улыбнулся. Ну, то есть, не в первые, конечно, но Кид видел его без маски уже слишком давно. Улыбку Киллера он привык слышать и узнавать в приглушенном преградой голосе.
Киллер поймал его руку и сжал, и Киду стало мучительно неловко, это было отвратительное ощущение, к которому он не привык и привыкать не собирался…

- Ты будешь лежать молча и делать то, что я скажу, - негромко произносит Киллер, отходя еще на шаг. Он спокоен, не как всегда, - еще спокойнее, чем обычно, такую ледяную сдержанность он обычно проявляет только в одном случае, когда готовится убивать, напоить свои ножи кровью.
Киду нравится это больше, чем можно сказать вслух.
Киду вообще нравится все, что происходит, все, куда завел его тот вопрос о том, чего хотел Киллер.
- Разденься, - негромко говорит Киллер, и Киду хочется послать его куда подальше, и он, раз уж нельзя говорить, делает это взглядом. Получается, кажется, очень красноречиво, потому что за маской слышен негромкий смешок.
Кид откидывается на спинку койки – Киллер спит в какой-то совершенно нищей заднице, и Кид думает, что в его каюте было бы намного удобнее, но даже то, что это койка Киллера, его кровать, его запах на кровати, его территория и его правила игры, делает всю ситуацию еще интереснее.
Кид ведет плечами, и шуба, соскользнув, остается лежать на серой от времени подушке.
Кид неторопливо развязывает пояс, роняет его на пол, отведя руку в сторону, и тяжелые золотые бляшки со стуком падают. Этот звук режет вязкую тишину, почти причиняет боль.
Кид приподнимается, выгнувшись чуть больше, чем нужно, стягивает с себя штаны, сдвигает их, не торопясь, гладя ладонями по бедрам. В этом нет особой нужды, но сколько в этом тягучего удовольствия и томления. Он слышит странный вздох со стороны Киллера, и не может не признать, что доволен собой.
Он знает, как среди пиратов в основном относятся к этим делам. Киллер соврет себе, если скажет, что ему наплевать. Ему было бы легче жить, если бы не пришлось отказывать себе в некоторых удовольствиях, за которые можно получить не самую хорошую репутацию. Одно дело – драть девок, которые на тебя сами гроздьями вешаются, в одиночку или на пару с тем же Киллером. Нормально, даже принято, засунуть пальцы в трусы шлюхе, которая стелется по тебе в кабаке, под громкий гогот и свист команды.
Ненормально в этот момент встречаться глазами с Киллером и ждать реакции.
Совсем пиздец – смотреть, как Киллер раскладывает девчонку в борделе, вместо того, чтобы уделить внимание той, что лежит под тобой.
Хуже некуда – чувствовать себя отлично, распялившись на кровати старпома, как та самая проститутка, упирая ногу в стену, так, что трусы свисают с лодыжки, штаны валяются на полу пестрой тряпкой, а член прижимается к животу.
Киллер кладет ногу на ногу.
Киллер всегда знает о своем капитане все, в этом его самая большая проблема и вина. Но если бы не Киллер и не его странная фраза, Кид так и дрочил бы в своей каюте до смерти, представляя себе совсем не пышногрудую девицу, и все были бы счастливы.
Но Киллер слишком умен, намного умнее Кида, будь он проклят.
«Я хочу, - лицо Киллера стоит у него перед глазами до сих пор, его бледные пальцы, сжавшие руку Кида, и отвратительно слабые, дрожащие губы, - я хочу, чтобы я на один день был капитаном.»
Тогда Кид еще решил, что Киллер шутит. Тогда он с облегчением засмеялся, кляня урода на чем свет стоит. Киллер, черт бы его взял, приходил в себя. Кид ненавидел себя за то, что он слишком привык к своему старому и мудрому старпому.
А потом приходит день, когда Киллер окончательно оправляется, он как-то вечером просто входит в каюту Кида без стука и останавливается над столом, закапанным чернилами.
Он говорит всего одну фразу:
- Обещание, Кид.
Не «капитан».
Просто «Кид».
И вот Кид здесь.
И если бы он знал, для чего Киллеру, мудрому, бывалому, всезнающему уебку Киллеру, это капитанство на один день, он бы хоть вымылся, что ли. Он, может быть, груб и неуклюж, но он не будет себе врать, притворяясь, что не знает, куда дело идет.
Киллер наклоняет голову, и больше всего Киду хочется, чтобы он снял маску. Киллер негромко говорит:
- Ты знаешь, что делать.
Кид вовремя вспоминает правила, когда с его языка уже готово сорваться: «Да хрена с два».
Он качает головой, глядя на Киллера исподлобья. У него стоит почти болезненно, и шея и грудь идут пятнами – Кид знает это, потому что всегда так краснеет, проклятье всех рыжих его не обходит, проклятью рыжих людей наплевать на то, что Кид суров, просолен и бит морем. Он краснеет, как целка.
Киллер настаивает:
- Ты знаешь, что делать.
Кид медленно ведет рукой по животу, не сводя взгляда с глухой маски, обводя глазами каждую трещину, скол краски, как будто ощупывает жадным взглядом живое лицо. Он гладит кончиками пальцев по каменным мышцам, обводит пупок, скользит по дорожке волос, цепляет костяшками пальцев головку члена и шипит сквозь зубы.
Ему неудержимо хочется материться.
Кид прослеживает пальцами темную вену, закрывает в кольцо основание ствола и выжидающе смотрит на Киллера.
- Дальше.
«Я тебе не баба», - Кид хочет зарычать, он, может, и хотел бы вскинуться и уйти, выбив запертую дверь.
Но он сжимает в кулаке мошонку, запрокинув голову, надавливает пальцами на промежность, скользит ниже, чувствуя, как руки начинают трястись.
Во что он впутался.
- Смажь. Ты повредишь себя. Нужно не это.
Кид поднимает тяжелую голову и смотрит на Киллера с ненавистью. Тот мягко добавляет:
- Давай.
Кид облизывает пальцы, и они делаются красными от помады. Он отводит руку и смачно сплевывает в нее, прикрыв глаза, размазывает слюну, приподняв задницу, касается мокрым пальцем входа и задыхается от ударившей в голову крови. Сердце бухает в горле, и Кид кусает щеку изнутри, бьет пяткой в стену:
- Блядь, я не могу!
- Ты не просто можешь, ты хочешь, - Киллер повышает голос и поднимается со стула, подходит к кровати, устало садится на ее край, ведет рукой по колену Кида. – И ты забыл молчать.
«Я сейчас мать родную забуду, ублюдок,» - думает Кид. Он давит влажным пальцем, с трудом проталкивая его в себя, и обещает себе убить Киллера, когда это все кончится. Киллер водит по его ноге ладонью, другой рукой он расстегивает свою рубашку. Он всегда застегивает ее всего на три пуговицы, но сейчас кажется, что он расшнуровывает сраный корсет, настолько медленно он это делает.
Не то чтобы Кид его голым никогда не видел.
Просто он при этом никогда не трахал себя пальцами, раскинув ноги и почти смиренно дожидаясь, пока Киллер обратит на него внимание.
Пальцы в заднице ему не нравятся, и Кид думает, что это к лучшему. Если бы ему понравилось подобное, он бы вообще застрелился.
Он уверен, что со стороны матери-природы с ним все в полном порядке.
У него проблема со стороны Киллера, и только.
Киллер расстегивает джинсы, наклонив голову. Его вездесущие патлы падают, закрыв маску, и Кид видит, как пара прядей прилипла к потной шее.
Кид ускоряет движения, делая их почти грубыми, доводя до боли, намеренно раня и вредя, только чтобы у него не поехала крыша, чтобы не разрешить себе получать настолько извращенное удовольствие.
Киллер накрывает его ладонь своей, развернувшись, задевает пальцами мошонку, и Кид дергается, как током ударенный. Он сжимается вокруг собственных пальцев, и это что-то новенькое.
- Не гони.
Киллер тянет его за запястье, заставляя вытащить мокрые пальцы, и Кид поднимает голову, чтобы рассмотреть себя. Он извозил всю задницу в помаде, по бедру стекает нитка слюны, вид краше некуда, и Киду вдруг хочется заржать.
Киллер проводит пальцами между его ягодиц и издает странный звук, и Киду недосуг разгадывать, что это означает. Его выламывает на койке пополам, так, что он врезается затылком в спинку и перед глазами пляшут искры.
- Сука, - говорит он, жмурясь.
Он чувствует, как длинные волосы щекочут его, падают на грудь, ведут по шее, липнут к мокрым плечам, и только потом ощущает горячую удушливую тяжесть чужого тела на себе, вдавившего его в жесткий матрас. Киллер улегся на него, придерживая разведенные ноги, Киллер ведет носом по его шее, колется бородкой и дышит так, как будто он только что порубил в фарш целый взвод дозорной выбляди.
На Киллере нет маски, на нем ничего нет, кроме полуспущенных штанов, и Кид чувствует, как его член мажет мокрой головкой по бедру. От этого хочется ухватиться за край койки и орать.
Киллер очень выручает его, целуя сразу глубоко и мокро. Целоваться с мужиком необычно так, что у Кида болезненно сводит живот и бедра, и ему хочется прижаться, выгнуться, почувствовать больше и сильнее все, что с ним творится. Киллер не церемонится, цепляя губу зубами, борода царапает, Кид чувствует, что по подбородку сползает слюна, и это все настолько стыдно и странно, что Кид шипит в поцелуй и вскидывает бедра, ему мало, ему нужно распробовать и понять, что с ним творится.
Кому он врет. Он все давно понял.
Самое страшное, Киллер тоже.
Киллер придерживает его за ягодицы, чуть растянув пальцами, и Кид сжимается почти неосознанно, открывая глаза. Он ловит блестящий взгляд Киллера из-под лохматой челки и напрягается всем телом. Киллер переводит дыхание и говорит негромко:
- Ты спросил, чего я хочу. Я ответил тебе. Я делаю сейчас то, что ты хочешь сам, но никогда не признаешься.
- Больно умный, - рычит Кид и скользит по его животу рукой, собираясь взяться за его член и направить в себя, покончить с этим всем одним рывком, но Киллер перехватывает его запястье и придавливает к подушке, заводит вторую его руку наверх тоже и советует:
- Держись крепче. Не спеши. И помни правила.
Кид не успевает возразить. Он, может, и послал бы Киллера в жопу, но…
Это даже не смешно.
Это чертовски больно, это противно и вызывает неприятное чувство паники, отторжения, ужаса от присутствия в себе чего-то инородного, это заставляет ощущать себя растянутым и заполненным и грязным.
Всего на секунду.
А потом простая мысль: "Это Киллер. Во мне Киллер, Киллер лежит на мне и тревожно спрашивает, как я, он зовет меня по имени," - смывает все. Кид вскидывается, насаживаясь до конца, и стонет так, как сам от себя никогда не слышал и не ожидал.
- Что ты замер, - он открывает глаза и медленно облизывает губы, усмехаясь, только чтобы Киллер перестал так смотреть. – Я тебе не девица, не сломаюсь.
- Ты должен молчать, - хрипит Киллер, и Кид видит в его глазах то, что, наверное, видят перед смертью его жертвы, - сметающую все черноту, захлестывающую, глубокую и притягательную.
«Почему я не сделал этого раньше?» - думает он, откидывая голову на подушку.
Он знает. Он никогда не сделал бы этого сам. Для некоторых вещей ему не хватало смелости и слишком через край было гордости.
Киллер был умнее.
Кид просто никогда бы не подумал, что Киллер тоже…
«О таких вещах просто не говорят,» - думает он.
А потом он не может даже думать. Только просить – глазами, телом, пересохшими от жары губами – не останавливайся, двигайся, доводи нас до конца, пока я не передумал, пока я не соскочил с этой мысли, ты же у нас, блядь, умник.
Киллер не сдерживается больше, и Кид, наконец, верит в то, что все сделано как надо. Что все происходит так, как должно быть, и что того, чего он всегда хотел, хотеть стоило.
Он видит Киллера в шестнадцать, злого, с разбитым лицом и черными от гнева глазами, и Киллер медленно облизывает губы, слизывая натекшую из расквашенного носа кровь, и Кид впервые чувствует что-то странное, что он тогда принимает за больной живот.
Он видит Киллера на вантах, Киллеру девятнадцать, он только-только отпустил волосы, и выглядит на ветру, полоскаемый бурей насквозь, с развевающейся рубашкой и штанами пузырем, как сам дьявол. На лезвиях у него на бедрах блестит темная кровь, и Кид быстро отворачивается, пытаясь вспомнить, что у них тут вообще-то абордаж.
Киллер орет на него, выдернув прямо из пасти морского короля, а Кид сидит, хохочет, отплевываясь от воды, и сдвигает ноги, чтобы не видно было каменного стояка под мокрыми штанами.
Киллер заходит в его каюту и напоминает ему об обещании…
Киллер берет его за подбородок и придавливает пальцем нижнюю губу. Он замирает, перестав на секунду двигаться, и нависает над ним, заглядывая в лицо.
- Кид.
- Давай быстрее, - просит Кид, и Киллер не напоминает ему больше, чтобы он молчал.
Они кончают вместе, и Кид знает, что это означает у суеверных и озабоченных людей что-то страшное и идиотское. Киллер вскидывается, выгнув шею, на его груди блестят капли пота. Кид кричит, срывая голос до хрипа, и знает, что Киллер забудет об этом, если он прикажет. О любой его слабости забудет.
Ему не хочется, чтобы Киллер забыл.
- Блядь. Твою мать, - он задыхается, царапая ногтями простынь, руку Киллера, стену рядом с собой, выгибается до хруста в спине, его неудержимо встряхивает.
Это в сто раз больше, чем он ожидал.
Это в сто раз сильнее, чем с девкой.
Кид смотрит на Киллера из-под прикрытых век. Ему кажется, его долго топили в соленой воде, все тело тяжелое и шевелиться не хочется.
Киллер сидит в его ногах и вытирает влажной простыней себя, потом его, Кид чувствует, что между ног противно и мокро, на бедре сохнет полоска семени, и даже мысль об этом вдруг заставляет его напрячься.
Киллер улыбается, не глядя на его лицо, и негромко говорит:
- Капитан может приказать все, что угодно, Кид. Мне странно, что ты об этом забыл.
- Я просто не извращенец, - бормочет Кид, снова закрывая глаза. Ему легко и смешно, как укуренному.
Киллер смеется, чего Кид не слышал лет с двенадцати.
Кид обещает себе, что в следующий раз будет его очередь, и что он, на правах капитана, сдерживаться не будет.

@темы: фанфик, фап, 3 капитана, supernovas, слеш, One Piece

---

-Папа, помоги мне с компьютером, пожалуйста.
-Нет. Мне лень.

Моя операционка летит в тартарары, а я ничего не могу с этим поделать.
И даже отец не хочет мне помочь.
Почему?
Потому что ему лень.

В этом мире можно надеяться только на себя, потому что даже семья тебе не поможет.
Даже с такой мелочью как переустановка винды.

@темы: фигня, смешно, ПиЧаЛьКа, жалобная книга

---

чтопроисходит?

я разбил свой айфон в дно

а денег нет даже на мотороллу

ой, да ладно, у меня даже в универ нет денег доехать

но зато я, блять, пиццу выиграл

но у меня нет денег съездить за ней

@темы: жалобная книга

---

time

Как выяснилось я зарегистрирован в контакте уже пять лет...
пять...лет...
за эти пять лет я бы свободно говорил на двух языках...
но...
мне похуй..

---

Ипхоне 6 XD

27 сентября в России выходит iphoe 6 и iphone 6 plus
и я, как активный пользователь яблочной продукции, не могу пропустить эту новость мимо ушей своих.
так вот. позырив их характеристики я понял, что желания купить iphone 6 plus у меня нифига не возникло.
ибо..
зачем?... такую лопату?
А просто 6 мне захотелось поюзать..
но желания купить и его все таки не возникло, так как в моей маленькой ладони большой телефон.. ну вы поняли х)
про плюсовую лопату вообще молчу
поэтому я подожду когда он выйдет и продам свою разбитую пятерку да я рукожоп и накинув чуток бабла я куплю себе новенькую 5S за дешево


но есть еще один прикол..
за год пользования эпловским телефоном меня стабильно несколько раз в месяц разные люди ввязывают в спор "А ЧТО ЛУЧШЕ АЙФОН ИЛИ АНДРОИД"
в самом начале спора я зачинщику сообщаю, что мнение его я вертел а хую леди, простите я не всегда такой грубый но никого это не останавливает и спор начинается.
сам процесс всегда тупой и безысходный, так как никто мне не может мне доказать, что айфон - это говно.
главный агрумент в споре - компания эпл пользуется чужой техникой (камера вроде от сони и все в таком духе) и то, что андроидом пользуются все программисты.
НО
сей весомый, кхем, аргумент предъявил мне всего один человек за год.
все же остальные говорили, что айфон для тупых пезд и неебет.
или что айфон не интересный. на андроиде ведь можно менять иконки.
менять. иконки.
да.
это тот аргумент ради которого мой айфон можно выкинуть в окно без всяких сожалений.

последний же случай когда я услышал "айфон только для тупых пезд" был ВЧЕРА БЛЯТЬ. от работника СЕРВИСНОГО ЦЕНТРА ЭПЛ МАТЬ ТВОЮ.
НОООООООООООО
сам же это работник предложил мне продать мой разбитый афон ему что бы он починил его ДЛЯ СЕБЯ. так как его телефон это какой то кнопочный кирпич.

ну что что я могу сказать, товарищи?
те, кому не нравиться айфон: ИДИТЕ НА ХУЙ.
потому что мне не нравится андроид. для меня он неудобный.
но почему я молчу по этому поводу, а вы нет?
почему я не говорю, что андроидом пользуются одни нищеброды?
наверное потому что о вкусах не спорят.
ну или мне просто нет дела для других.
вобщем, дорогой друг, не суй свой нос в чужой вопрос.

@темы: жалобная книга

---

Привет, мой юный друг.
я все еще живой.
я закончил первый курс универа без троек и был таки переведен на второй курс.
и я уже почти как год учусь в автошколе.
нет, я не тупой, я просто лентяй, который любит путешествовать.
и я вот уже как целых два дня учусь ездить на 150 кубовом мотоцикле.
и я, можно сказать, целый хдд
я всего лишь отбил правую ладонь, прищемил левый палец, и сильно ударился ногой и теперь там красуется синяк
а вот мотоцикл слегка пострадал.
я отломил кусочек ручного тормоза.
но мое желание научиться только усилилось.

[/URL]

пожелайте мне, начинающему мотоциклисту, удачи)

@темы: жалобная книга

---

Shingeki no Kyojin dj - Sono sen wo koeru na

Shingeki no Kyojin dj - Sono sen wo koeru na













































































adultmanga.ru/list/like/shingeki_no_kyojin_dj__...

@темы: картинки, классные мужики, манга, аниме, фап, няшесть, Shingeki no Kyojin, додзинси, слеш, Атака Титанов, Капрал Леви, Эрэн\Леви

---

Додзи

А СЕЙЧАС Я БУДУ ВЫКЛАДЫВАТЬ ЯОЙНЫЕ ДОДЗИ ПО ТИТАНАМ.
ТОЛЬКО ЭРЕН\ЛЕВИ, ТОЛЬКО ХАРДКОР
и мужские потрахульки

вся информация взята с АдалтМанги

@музыка: Shingeki no Kyojin OST – Hiroyuki Sawano - Bauklötze

@настроение: все охуенно

@темы: картинки, классные мужики, манга, аниме, фап, няшесть, Shingeki no Kyojin, додзинси, слеш, Атака Титанов, Капрал Леви, Эрэн\Леви

---

А вы смотрели "Атака титанов" ?????
А вот я смотрю!!!!
в первый раз за несколько лет меня НАСТОЛЬКО захватило аниме!!!!
Мне нравится даже оппенинг!!!!

продолжение щенячьего восторга

и это при том условии, что оппенинги я ненавижу и никогда не слушаю.
а тут я прослушиваю каждый гребанный раз!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
это я про самый первый оппенинг говорю
Сейчас я смотрю 20 серию и забываю как дышать *________________________________*
Это аниме так же охуенно как и ONE PIАCE !!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Невероятный реализм если это можно так назвать ибо если ты обречен на смерть - ТЫ УМИРАЕШЬ, А НЕ ПРИДУМЫВАЕШЬ НЕВЕРОЯТНЫЙ СПОСОБ СПАСЕНИЯ
ТРАГЕДИЯ И ДРАМА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Даже критики говорят о нем:
Ребекка Сильверман сказала, что это аниме «является одновременно великолепным и ужасным в своём визуальном оформлении». Карло Сантос отметил, что редкое аниме получается столь близким к совершенству. Также Сантос описал его как «шедевр смерти и разрушения», хотя на тот момент он посмотрел только первую серию. Терон Мартин оценил музыкальное сопровождение и «интенсивную, впечатляющую первую серию».

А еще я, не побоюсь это слово, просто ВЛЮБИЛСЯ В КАПРАЛА ЛЕВИ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
коротышка он такого же роста как и я, мы идеально подходим друг к другу Х))))) чистоплюй, грубиян и брюнет да, это важно, я обожаю брюнетов
Я не могу нормально смотреть на его томный взгляд >\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\<
короче я часами могу пускать на него свои слюни

НУЖНО БОЛЬШЕ КАПРАЛА, СТЕРВЫ

И я шипперю пейринг Эрен\Леви
ПРЕКРАСНЫЙ ПЕЙРИНГ *___________________*

ИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИ

А косплей просто класс *_________*

йоу

Короче посмотрите это аниме, не пожалеете *______________________*

@темы: Cosplay, картинки, классные мужики, косплей зарубежный, аниме, фап, няшесть, Shingeki no Kyojin, слеш, Атака Титанов, Капрал Леви, Эрвин\Леви, Эрэн\Леви, косплей-фото

---

Аск.фм

Я люблю когда мне задают вопросы)))

ask.fm/Siberian_ALLEN

@темы: аск.фм

---

Интернет-покупки

Зацените, че я втарил себе *________________________*

они обалденные

@темы: мои фотки, деньги, фап, няшесть, покупка, жалобная книга